В Ульяновске снова стихийное бедствие - выпал снег и стало не пройти.
Вернее, пройти-то можно, но с риском упасть и с гарантией испортить обувь. В прошлый выходной оба эти обстоятельства присутствовали одновременно. На тротуарах либо были ледяные кочки, образовавшиеся, вероятно, после прохождения тракторов со щетками, следы которых были наяву. И хуже того - кочки успело припорошить снегом. Либо под ногами была грязная жижа - порождение песко-соляной смеси, которой тротуары были посыпаны. Проезжая часть была грязной от все той же смеси и химреагентов - там, где было ими полито. Это не как у Александра Пушкина: «Проснувшись рано, В окно увидела Татьяна Поутру побелевший двор, Куртины, кровли и забор, На стеклах легкие узоры, Деревья в зимнем серебре, сорок веселых на дворе И мягко устланные горы Зимы блистательным ковром, Все ярко, все бело кругом». У нас - все грязно, все черно кругом.
Лидер «Справедливой России» Сергей Миронов вносил некоторое время назад предложение запретить использование химреагентов и песко-соляной смеси для так называемой борьбы со льдом и снегом. Не столько, конечно, из-за мрачности, в которую такая борьба погружает населенные пункты России, сколько из-за вреда, который это наносит здоровью людей, и зимой и летом дышащих химией. Она же весной и в дожди в летне-осенний период стекает в водоемы. У нас - в Волгу и Свиягу, из которых - в квартиры горожан. Но предложение Миронова повисло в грязном воздухе, поскольку в нынешней «борьбе» с зимой крутятся, видимо, такие огромные деньги, что за них сомнут кого угодно, кто попытается положить этой свадьбе конец.
А ведь было и по-другому. Я помню, во время учебы в институте жил на квартире на улице Немировича-Данченко, на севере Ульяновска. На занятия вставал рано, выходил из дома еще затемно, но тротуары были уже чистыми. Они были, как у Пушкина, белыми. Белыми были и сугробы на обочине, куда дворники складировали счищаемый с тротуаров снег. И идти было не грязно и не скользко. Ходили в том числе в валенках, в них же ездили в трамвае. Можно представить, что с ними будет в первый же день выхода на улицу сейчас. Сегодня люди ходят, видел, в медицинских бахилах, чтобы как-то спасти обувь от разъедания химреагентами. И в сколь же разных мирах мы живем, например, с Америкой: там при входе в дом не снимают обувь, потому что на ней нет ни пыли, ни грязи, у нас без бахил выходить из дома страшно.
Когда после предыдущего снега областное радио сообщило, что на уборке занято столько-то десятков единиц техники и тысяча дворников, про эту тысячу, думаю, мало кто поверил. Если на улицы их вышла хотя бы сотня, одного-то уж довелось бы увидеть, но я лично не видел ни одного. Ни прошлый раз, ни на текущей неделе. Властям проще прогнать по тротуарам и по проезжей части трактора и грузовики со смесью и реагентами, не задумываясь о том, каково будет городу и его жителям, чем организовать работу дворников. Обеспечивая заказами и доходами иногородних производителей этой химической отравы, они убивают рабочие места дворников в своем городе. В советское время две моих тетки работали уборщицами. Тогда дворникам выделялось служебное жилье, ради которого тетки, переехав из деревни, и устроились на эту работу, которой ничуть не стеснялись. Ценилась во времена СССР эта профессия. Сегодня ценится что-то другое, антиэкологичное и античеловечное, и Ульяновск превратился в одну большую грязную дыру. Жалко город, и нас всех тоже жалко.
Артур ТАНИЕВ