З0 августа на 95-м году жизни скончался знаменитый журналист-международник, писатель, востоковед Всеволод Овчинников.
Он 40 лет проработал в «Правде», главной газете СССР, и написал за это время две свои самые известные книги - «Ветка сакуры» про Японию и японцев и «Корни дуба» про Англию и англичан. Книги многим полюбились за то, что интересно рассказывали о жизни и характере другой нации без стереотипов советской пропаганды и классового подхода. А еще Всеволод Владимирович 10 лет входил в блестящую когорту ведущих «Международной панорамы» - легендарной передачи советского телевидения, которую в СССР смотрели все, кто хоть немного интересовался международной обстановкой. Овчинников, кажется, оставался последним из здравствовавших представителей той когорты, так что вместе с ним, можно сказать, ушла эпоха.
Он родился в Ленинграде в 1926 году в семье архитектора. Окончив семилетку, встретил войну и пережил одну блокадную зиму, а потом семью эвакуировали в Сибирь. В 17 лет Всеволода мобилизовали на ускоренные
курсы командиров расчета противотанковой пушки, но на фронт он не попал, потому что имеющих среднее образование в 1944 году решили распределить по военным училищам, чтобы готовить офицеров. Овчинников оказался в Ленинграде в военно-морском, а когда обнаружились проблемы со зрением, сумел перевестись в Москву в Военный институт иностранных языков. Оттуда и пошел его китайский, а с ним пришла журналистика, потому что тогда для работы международниками «Правда» охотнее брала страноведов - с перспективой поехать собкорами за рубеж. С 1952 года Овчинников семь лет проработал в Китае, шесть - в Японии и пять - в Англии.
Мне посчастливилось пообщаться со Всеволодом Овчинниковым весной 2007 года. Он тогда работал политическим обозревателем «Российской газеты» и от редакции совершал своеобразное турне по волжским городам - встречался с коллегами, студентами, чиновниками, бизнесменами. Путешествовали на машине, за руль порой садился сам 80-летний мэтр журналистики. Для своего возраста держался отлично, около часа выступал стоя перед студентами УлГУ. В общении выглядел человеком увлеченным, интересным, особенно, когда говорил о работе. Подчеркивал, что для хорошей журналистики важна компетентность, погружение в предмет, о котором пишешь. Слушать Всеволода Владимировича было одно удовольствие. Отметил он, кстати, что его дед Федор Овчинников, по некоторым сведениям, работал в Симбирской губернии в системе народных училищ. Вот что еще запомнилось из той встречи со знаменитым, но простым в общении журналистом и писателем.
- В 1947 году я оказался единственным ненормальным, кто попросился в институте иностранных языков на китайское отделение. Ведь там лежали десятки заявлений от проучившихся год со слезной просьбой перевести с китайского на любое другое из-за больших трудностей с изучением. И на мне, зачислив, сделали воспитательный пример: вот, мол, вы все хотите сбежать, а человек сам просится. Надо признать, постижение китайской грамоты, действительно, трудное
дело: дается «мозолями» на заднем месте. Я, который в школе все схватывал на лету, тоже прошел через это, чтобы выучиться китайскому.
- Когда Мао и Хрущев рассорились, я решил переквалифицироваться в специалиста по Японии: убедил начальство, что Китай и Япония очень похожи, как русские с белорусами. Мне редакция наняла преподавателя японского, чтобы поднатаскал. В 1962 году меня командировали на длительную работу в Японию, и только там я ужаснулся, как влип. Совершенно разные страны! Языки непохожи. В китайском один иероглиф - одно понятие, в японском совсем по-другому. Японцы имеют двеслоговые азбуки. И менталитет у этих народов разный. Первый год работы в Стране восходящего солнца стал самым трудным в моей жизни. Но болезненного ребенка мать обычно сильнее любит. Может быть, поэтому именно о Японии мне захотелось написать такую своеобразную книгу, как «Ветка сакуры». Объяснить душу японцев, их традиции, нравы, привычки, то, в чем постепенно стал разбираться. Книга имела успех: переиздавалась с 1970 года более тридцати раз, в том числе четырежды в Токио, переведена на многие языки. Японцы включили ее в тройку лучших книг, написанных иностранцами о Японии.
- У нас дома по поводу кухни всегда возникают споры. Японская, конечно, полезнее, но мне больше нравится китайская - разнообразная и богатая на выдумку. И в Китай поеду с бОльшим удовольствием, чем в Японию. А жить, наверное, хотел бы в Англии. Хотя живу в России и понимаю, что здесь буду жить до конца. Чтобы жить долго и не поддаваться старости, одного правильного питания недостаточно. Очень много значат наследственность и самосознание. После поездок по Востоку я выделяю еще три рецепта активного долголетия. Во-первых, оптимистический взгляд на жизнь. Помните, когда полстакана воды - это наполовину полный стакан, а не наполовину пустой. Во-вторых, занятие делом, которое по душе - неважно, работа это или хобби. В-третьих, востребованность твоего опыта, ощущение нужности близким людям. Слива, зацветающая в Новый год по лунному календарю, символизирует у китайцев зиму и жизнелюбие. Этот образ в последнее время мне особенно дорог.
Тогда, в 2007-м, Всеволод Владимирович говорил, что мечтает дожить до 100-летия газеты «Правда». Не только дожил, но и пережил на девять лет: вековой юбилей «Правды» пришелся на 2012 год. Увы, когда-то человеку все равно приходится уходить в мир иной. Всеволод Овчинников оставил нам книги и статьи, многие их которых хочется перечитывать.
Владимир ПУГАЧЕВ