Такой вывод следует из посвященного этой теме постановления Конституционного суда РФ, вынесенного в апреле текущего года.
Постановление вынесено по результатам рассмотрения жалобы жительницы Челябинска Инны Дашковой, являющейся матерью молодого человека 1999 года рождения. В 2002 году он был признан ребенком-инвалидом, а в 2017 году - инвалидом с детства I группы. Кроме того, районным судом Челябинска парень признан недееспособным, и мать стала еще и его опекуном. Когда она вышла на пенсию, к ее пенсии на него как на иждивенца была в соответствии с частью 3 статьи 17 Закона «О страховых пенсиях» начислена доплата в повышенном размере. В 2017-м сын достиг 18-летнего возраста, и эту доплату сняли. И органы власти, и суды Челябинской области, куда Дашкова обратилась, сослались при этом на упомянутую часть 3 статьи 17, согласно которой доплата к пенсии по старости на ребенка-инвалида представляет собой способ материальной компенсации иждивенческой нагрузки получателя такой пенсии. Сумма же выплат со всеми надбавками, которую получает сам сын Инны Дашковой, выше, чем ее пенсия, и оказать ему материальную поддержку она, таким образом, не в состоянии, делают вывод челябинские суды, приходя к заключению, что молодой человек перестал быть иждивенцем собственной матери и опекуна.
В своей жалобе в Конституционный суд женщина указала, что сын живет с ней, ему по-прежнему требуются уход и надзор, поскольку он недееспособен (и требуются, видимо, в еще большем объеме, чем тогда, когда он был маленьким). То есть он как был на ее попечении, так и остался. Считает, что подобная трактовка закона нарушает ее и ее сына конституционные права на социальную защиту со стороны государства. Просит суд проверить часть 3 статьи 17 Закона «О страховых пенсиях» на соответствие Конституции и в случае признания ее несоответствующей восстановить нарушенные права.
Суд, рассмотрев дело и закон, пришел к выводу, что оспариваемая правовая норма содержит в себе неопределенность, в связи с чем суды общей юрисдикции толкуют ее диаметрально противоположным образом. В части регионов право родителей на доплату к пенсиям в повышенном размере в подобной ситуации признается, и эти доплаты назначаются. В другой части упор делают на чисто материальную сторону (сравнение пенсий родителя и взрослого инвалида с детства, например) и на этом основании в признании инвалида с детства иждивенцем отказывают, как и в доплате, считая факт иждивенчества недоказанным. Так спор и был разрешен в Челябинске. По мнению Конституционного суда, заявительница была поставлена в худшее положение, по сравнению с другими родителями и опекунами в аналогичных обстоятельствах, и чем, соответственно, был нарушен конституционный принцип равенства граждан перед законом.
Главный суд страны считает, что факт иждивенчества инвалида с детства является презумпированным, то есть изначально существующим, и доказывания не требует. Ребенок, став взрослым, остается практически таким же беспомощным, каким был до этого. Тем более, если, как в случае с Дашковыми, он признан недееспособным. Суд установил, что часть 3 статьи 17 Закона «О страховых пенсиях» не соответствует Конституции России и обязал законодателя в течение шести месяцев с момента вступления Постановления (его номер 20-П от 22 апреля 20202 года) в действие устранить выявленную неопределенность в этой статье. После чего часть 3 статьи 17 утрачивает силу. Дело Дашковых подлежит пересмотру. Постановление окончательное и обжалованию не подлежит. На днях оно было опубликовано и вступило в законную силу. Ульяновцы, попавшие в такую же ситуацию, могут этим Постановлением тоже воспользоваться, поскольку оно вынесено в интересах неопределенного круга лиц.
Василий МЕЛЬНИК